«9.12.1973. Римские стоики пишут в тяжелом моралистическом духе.

Ангел: какое он имеет отношение к бытию? Я ведь вообще не знаю, существует он или нет. Здесь годится гуссерлевское различение, которое он предлагает в Philosophie als strenge Wissenschaft: мировоззрение есть дело жизни, а философия это только анализ сознательной, словесной предметности.

У стоиков собственно то же самое. Их lekton очень тонкая штука. – И Гераклита твоего тоже неправильно понимают. У него над текучестью Единое, иначе нечему было бы течь; поэтому сказать, что у Гераклита только одна текучесть, неправильно.

Издательские дела… Я старый воробей, которого стегали много и били много и который знает, откуда можно ждать кулачный удар. Так что верить обещаниям я верю, но скептицизм остается.

София в отношении Бога Отца супруга, в отношении Сына то, что порождено ею, а в отношении Духа – возможность воплощения в результате акта рождения, воплощения всего. Раз Сын, значит, и материнское начало в Боге есть, так считали раньше. А потом, уже в порядке боговоплощения, появляется человеческое материнское начало, Мария.

( ... )

«10.11.1964. Разбираем фразу He philia agkyra estin en tei atykhiai, дружба якорь в несчастье. Atykhia, объясняет А.Ф., это немилость у богини судьбы Tykhe; а tykhe – это просто случай. Греки философы и мыслители, римляне завоеватели, юристы. У римлян для обозначения любви только amor. У греков – he philia, дружба; ho eros, любовь нежная; he agape, любовь братская; he storge, любовь родительская. Тут душевное богатство. А у римлян главное – дисциплина, строй. Сидит в Риме император и командует людьми, которые живут за 10 000 километров от него, – это вот римляне любили.

Насчет aletheia позвольте мне побаловаться. Как видите, в этом слове сначала стоит alpha privativum, отрицательная частица a-. Потом идет корень leth-. По-гречески Lethe, забвение, это подземная река; когда вы идете вдоль этой реки, вы всё забываете. Т.е. aletheia, истина, есть то, что нельзя забыть. Так понимали греки правду: то, что не подлежит забыванию. У немцев правда – Wahrheit, достоверное, проверенное. Наша правда – то, что правильно. А наша истина? Я думаю, что истина происходит от есть, естина. Русский человек материалист, ему то, что есть, что можно потрогать, то и истина. На одном заседании я подошел к Льву Владимировичу Щербе: «Вот вы всё понимаете в русской этимологии, а я ничего. Скажите, истина – это естина?» Он ответил удивительно: «Я думаю, что да, но доказать это не могу».

Порядок слов в греческом очень сложный. По-латински сказуемое, как правило, стоит на конце. Отсюда оно часто на конце и в немецком, в русском в XVII веке.

Glotta, или glossa, значит трудно понимаемое слово. Отсюда глоссарий».

---

( ... )